По рассеяности

В троллейбусном парке к вечеру её не обнаружилось. На другой день, на всякий случай, пришёл в стол находок.
– Так, – спрашивает миловидная девушка, – значит, потеряли шапку?
– Да, – отвечаю. – Может, кто-нибудь занёс сюда?
– Рассеянный?
– Нет, но иногда бывает.
– Где и как это случилось?
– В троллейбусе. Забыл…
– Надо ездить на своей автомашине.
– Ездил. Сейчас она на ремонте.
– Гм… Значит, у вас есть своя автомашина?! Что, зарплата, наверное, хорошая?
– Приличная! Вот, стиральную машину в подарок родителям купил. А шапку – забыл. А где её сейчас купишь?
– И душа у вас добрая, – задумчиво говорит девушка. – Вон родителям помогаете… И шапка, видать, была неплохой?
– Пыжиковая…
– Какого цвета?
– Чёрная.
– Размер.
– Шестьдесят второй.
– И голова у вас не голова, а ума палата, – опять произносит она задумчиво. – А вам сколько лет? – cпрашивает ласково и доверительно.
– Двадцать восемь.
– Та-ак… И возраст хороший…
– Почему – хороший?
– Да я просто так, про себя… Где родились?
– В Юманкасинском районе.
– Село? – записывает девушка.
– Малиновка.
– Ваша фамилия?
– Енцуков.
– Имя?
– Виктор.
– А меня Таней зовут… Родители живы, значит?
– Живы.
– Фамилия и имя отца?
– Енцуков. Григорий Енцуков, 1908 года рождения. Женат. Имеет…
– Хватит, – перебивает меня Таня. – А мать как величать-то будем?
– Eнцукова Татьяна Ивановна. Родилась в…
– Хватит, – опять перебивает она меня. – А…
– А жену, – перебиваю я её, – зовут Галиной.
– Чью жену? – как-то насторожилась девушка.
– Мою, – говорю. – А детей зовут…
– Хватит! – резко и почему-то сердито прикрикнула на меня Таня. – Вот что, милый, – ещё заметнее повысила она голос. – Вы случайно не шутите? Я здесь работаю уже шесть лет! И за это время никто никогда не приносил сюда шапок. И не принесут! Ишь, шапку он потерял… Вот и ищи! И не отвлекай людей от дела! Ходят тут…
– До свиданья, – растерянно сказал я и закрыл за собой дверь.
Странная девушка. Так мило разговаривала, и вдруг… С чего бы это? Может, я ей что-нибудь не так сказал. Скорее всего, так и есть. Чем-то я её обидел. Но я же не нарочно, честное слово! По рассеянности…
1990.